Не знание законов природы - не освобождает от ответственности.

Что такое ультразвук?

Давайте разбираться объективно, опираясь не на слухи и догадки, а на научные факты и Ваши школьные знания.

Начнем с воспоминания того что такое звук и какова его природа. Обычно, когда я задаю людям этот вопрос, мне отвечают, что природа звука – колебания. Я задаю уточняющий вопрос: «Колеблется что?». И вот в этом месте выясняется, что в голове у большинства извините, каша. Люди не виноваты. Это огрехи образования. Именно эти огрехи и позволяют манипулировать сознанием большинства людей, не способных разобраться в элементарных вещах.

Простите мне мое занудство, но без школьных знаний физики мы объективно с вопросом об ультразвуке никак не разберемся. Звук – это дрожание Вашего тела.

Итак, природа звука – это механические колебания среды, воспринимаемые мозгом человека в частотном диапазоне от 16 (бас) до 20 000 (писк комара) Гц (Гц – Герц, 1 колебание в секунду). В вакууме звук не проводится – колебаться нечему. Все что ниже границы 16 Гц мы не слышим и называем инфразвуком. Все что выше границы 20 000 Гц мы тоже не слышим и называем ультразвуком. Еще мы слышим звук в зависимости от силы звука, которая считается в Беллах и Децибелах (Дцб, Db) – громкость звука, она зависит от высоты (силы) колебаний.

То, что мы не слышим инфразвук и ультразвук не означает что этих колебаний нет в природе. Рентгеновское излучение и радиоизлучение мы не видим, но пользуемся ими. После того как взорвалась атомная бомба в Хиросиме и Нагаске, желающих делать без всякого повода рентгеновское исследование поубавилось. А до этой трагедии тоже всех беременных гоняли на рентген: не больно! А физик Беккерель носил пробирку с ураном в кармане рабочего халата, отчего и умер.

Ультразвук – это колебания среды со скоростью, превышающей 20 000 Гц, это запредельный визг, который наш мозг отказывается воспринимать. Еще раз обращаю Ваше внимание – механические колебания с очень Высокой скоростью! Сколько оборотов в секунду дает Ваш кухонный блендер или миксер? В профессиональных миксерах в ресторанах 10 000 оборотов в минуту – всего 16 оборотов в секунду(!), в тысячу раз меньше, чем нижний порог ультразвука. Что становится с содержимым кастрюльки? А датчик УЗИ работает на частоте 1,5 МГц – 15 МГц = 1 500 000 – 15 000 000 Гц!

Проведите эксперимент: придите к врачу УЗИ-диагносту (ладно, плевать на головку датчика как на утюг мы не будем), брызните водой на включенный датчик и посмотрите, что будет. А будет вот что: вскипит водичка в секунду! А что происходит с жидким содержимым клетки? С кровью что происходит?! С плацентарными водами? Они кипят настолько мелкими молекулярными нанопузырьками, что ни одно исследование, принятое в медицинских учреждениях этого не покажет.

«Отчёт 875 Всемирной организации здравоохранения за 1998 г. поддерживает мнение, что ультразвук безвреден: «Диагностическое ультразвуковое исследование плода признаётся безопасным, эффективным и в высокой степени гибким способом получением изображения, позволяющим выявить клинически существенную информацию о большинстве частей тела быстрым и рентабельным способом».

Несмотря на отсутствие данных о вреде ультразвука для плода, Управление по контролю качества продуктов и лекарств (США) рассматривает рекламу, продажу или аренду ультразвукового оборудования для создания «видео плода на память», как нецелевое, несанкционированное использование медицинского оборудования.»

(Из статьи об УЗИ в википедии)

Обратите внимание на «обтекаемую» формулировку: не наличие данных о безвредности УЗИ, а отсутствие данных о вредности. Т. е. как с рентгеном когда-то – пока толком никто ничего не знает. Знать не хотят, слишком большие деньги замешаны.

28 лет ведет исследования волнового генома Петр Петрович Гаряев. Читайте его работы. Они настолько емки, что нет смысла здесь приводить цитаты. Повреждение ультразвуком происходит на волновом квантовом уровне, еще нет приборов в больницах и клиниках, которые могли бы зарегистрировать поломки на генетическом уровне. И поврежденные нити ДНК как магнитики снова комплиментарно подбираются одна к другой, и сразу повреждений мы не увидим. А когда они возникнут клинически, через десятилетия мы не сможем достоверно связать результат с причиной. Неужели нам нужна еще какая-то «Хиросима» чтобы мы очнулись?

Изабелла Воскресенская